Жизнь В. X. Кандинского полная самоотречения и сподвижничества, безграничной преданности науке и служения истине, имела трагический конец.
Судьба его научного наследия была также весьма противоречива.
К Кандинскому, как ученому, к творческим его научным идеям в области психиатрии, еще при его короткой жизни пришло уважение и признание со стороны передовых выдающихся отечественных и зарубежных ученых-психиатров. А когда он умер, имя его было надолго предано забвению. Оно как будто стерлось в летописях науки, которой он отдал себя до конца, с тем чтобы много лет спустя вдруг опять получить новую жизнь и войти в историю.
Отбор историей научных ценностей идет не по пути образования мертвых складов сокровищ прошлого, а потому как они живы и действенны в сложной ткани науки настоящего, в какой мере ценные научные идеи получают развитие и оплодотворяют жизнь и практику современности.
Мало того, по-настоящему открытия ученого, его научные достижения и заслуги лучше оцениваются, когда на них смотреть с высоты дальнейшего развития науки, в новом, более сложном и совершенном контексте действительности. Так произошло и с Кандинским, что мы и постараемся в кратком обобщенном виде показать.
Научное наследие Кандинского богато и многогранно. Оно содержит его философские и психологические высказывания, имеющие большое теоретическое значение для развития психиатрии на правильных методологических основах. В него входят суждения, формирующие психопатологию как самостоятельную научную дисциплину и выдающиеся в ней открытия. Оно включает принципиальные и практически ценные данные, относящиеся к клинике психических болезней. Наконец, в нем имеются руководящие и направляющие идеи, на которых строится современная советская судебная психиатрия.
Как было выше показано, Кандинский является одним из основоположников клинико-нозологического направления в психиатрии и ему принадлежит большая заслуга выделения в числе первых шизофрении как самостоятельной болезни и тонкого психопатологического ее описания. Важно и то, что Кандинский не противопоставлял клиническую нозологию синдромологии, а считал синдромологическое изучение в рамках клинической нозологии оправданным и весьма полезным. «В. X. Кандинский, справедливо писал А. В. Снежневский, дал более правильное понимание психопатологических синдромов, чем существующие, выросшие из концепций экзогенных реакций Бонгеффера». Следует указать, что эти взгляды Кандинского являются весьма злободневными. Современные психиатры, признающие шизофрению отдельной клинико-нозологической единицей, считают исключительно важным углубленный анализ структуры и динамики ее симптоматики, определение в ней специфичности и характерного своеобразия психопатологических проявлений. Соответствует взглядам Кандинского и получающие дальнейшую углубленную разработку, современное синдромологическое изучение разными методами шизофрении с целенаправленностью на определение относительной нозологической специфичности различных, наблюдающихся в ее клинике, синдромов.
То, что научное наследие Кандинского сохраняет свою жизненность и действенность в настоящее время и оплодотворяет психиатрическую науку подтверждает также судьба его учения о псевдогаллюцинациях и столь важном и распространенном в психиатрической клинике синдроме психического автоматизма, названных и закрепившихся в истории психиатрии за его именем.
Эти психопатологические феномены привлекают в последнее время большое внимание советских и зарубежных психиатров. По вопросам их клинической сущности проводятся научные конференции и симпозиумы, на которых ведутся творческие дискуссии, осуществляются многочисленные научные, в том числе диссертационные, исследования.
Если в период выхода в свет знаменитой монографии Кандинского «О псевдогаллюцинациях», последняя получила живой отклик у выдающихся психиатров (Сегла, Ясперс, Шюле и другие), то в настоящее время можно отметить вновь повышенный интерес к поставленным в ней и других трудах Кандинского проблемам. В ряде появившихся работ уточняется структура, варианты и динамика синдрома психического автоматизма, определяются его границы, клинические и психопатологические особенности при разных психических заболеваниях, дается возрастная характеристика, выясняются сложные отношения с различными близкими (родственными) и отдаленными (чуждыми) психопатологическими синдромами. В работах, посвященных специально псевдогаллюцинациям, изучаются разграничительные признаки последних от истинных галлюцинаций, образных представлений, проводится сравнительный анализ псевдогаллюцинаций у здоровых и психически больных, в рамках расстройств сознания и вне их. Специально выясняются возможности промежуточных феноменов между псевдогаллюцинациями и истинными галлюцинациями, перехода одних в другие. По всем этим и многим другим вопросам мы находим в трудах Кандинского ряд ценных суждений и мыслей, то в порядке постановки исследований, то на основе анализа тонких психопатологических наблюдений.
Сила творческих и оригинальных научных концепций В. X. Кандинского оказалась столь велика, что они во многих областях такой разветвленной науки, как психиатрия, живут и сейчас, созвучны современности и получают дальнейшее углубление, развитие и разработку.