Сразу отметим, что большая часть публикаций с положительной оценкой работы психиатрических служб касается лишь вопросов помощи тем людям, которые попали в экстремальные ситуации: организации медико-психологических центров и консультаций для самых разных групп населения, своевременной помощи пострадавшим от террористических актов, создания специальных научных центров по разработке методов профилактики серийных убийств и др. Встречаются единичные статьи информационного характера о юбилее того или иного психиатрического учреждения («Юбилей научного центра», «Труд», 23.05.02).

На материале публикуемых статей у читателей складывается мнение о том, что в связи с недостаточным финансированием психиатрическая служба не в состоянии обеспечить ни должного лечения, ни даже достойного содержания психически больных («Стабильное несоблюдение прав», «Новые известия», 11.07.02; «Тихая обитель. Сто дедулек - одна я», «Московский комсомолец», 14.03.01). Часто описываются психиатрические больницы, которые размещаются в неприспособленных, требующих ремонта помещениях ("Космический центр отдают душевнобольным", "Коммерсант-Daily", 10.04.01), медицинский персонал которых остается в непосредственном контакте с полуголодными, нередко агрессивными, из-за недостаточного лечения, пациентами ("Сумасшедшая ситуация", "Труд", 01.02.02). При этом подчеркивается, что из-за низких зарплат персонал не несет должной ответственности за побег душевнобольных («Дурдом на выгуле», «Московский комсомолец», 04.06.02). Случаи побегов больных из психиатрических больниц являются еще одной популярной и преимущественно эпатажной темой ("Сбежали психи", "Коммерсант-Daily", 03.06.02; "Побег из психбольницы", "Коммерсант-Daily", 09.02.02). О фактах побегов пишут по аналогии с побегами из тюрьмы преступников («Из «психушки» сбежали четверо преступников», «Российская газета», 07.08.02; «Пятерых психов-беглецов вернули в палату», «Комсомольская правда», 10.08.02). При этом часто не делается различия между больными, находящимися на принудительном лечении и остальными пациентами («В бегах душевнобольные», «Труд», 09.08.02). Таким образом, у читателя невольно создается впечатление, что все психически больные представляют опасность и поэтому их всех принудительно лечат в психиатрической больнице. Следует отметить, что от внимания читателя ускользает тот факт, что психиатрическое лечение, как и любое другое, по современному законодательству является добровольным.

В отдельных статьях журналисты представляют «разоблачение» «истинного положения» внутренней жизни больницы, с «тюремными» порядками в отделениях ("Дуракам закон не писан", "Новые известия", 26.01.02; «Архипелаг черного креста, или Палата №...», «Литературная газета», 28.02.01), произволом или злоупотреблениями персонала. Особое внимание обращают на себя публикации, в которых психиатры, дающие интервью журналистам, приводят факты, и без того подстегивающие обостренный интерес обывателя. О гомосексуальных стремлениях пациентов сообщается как о правиле жизни в психиатрическом стационаре; неэтично, обнаженно описывается сексуальное поведение пациентов («Так и живем», МК, 01.03.02). На фоне негативного освещения положения больных в психиатрических стационарах, еще более удручающими являются публикации о таких преступлениях медиков, как перепродажа лекарств, поборы («Смерть на дне фужера», «Московский комсомолец», 17.06.01), взяточничество, злоупотребления в экспертных вопросах, попустительство в делах об имуществе пациентов («Без ума меня женили», «Московский комсомолец, 11.08.01; «Врачебная тайна», там же, 14.03.01) и др.

Нельзя при этом не отметить, что вопросы организации медико-социальной помощи психически больным, проживающим непосредственно в обществе, за анализируемый период на страницах газет освещения практически не получили.