Пролонгированный наркоз J. Klaesi в лечении шизофрении будет вытеснен другими методами, которые будут рассматриваться некоторое время как основные лечебные способы для этой группы психозов, прежде чем начнут использоваться при других показаниях. Методы, которые хотя и имеют между собой общее в том, что снова прибегают к вызванным шокам, используют для достижения этого самые разнообразные средства.

В 1933 г. Manfred Sakel /1900-1957/ представляет Венскому Медицинскому обществу, в городе, где он учился и получил образование, сообщение, утверждающее, что гипогликемические шоки, вызываемые инсулином и влекущие за собой кому и судороги, имеют благотворное влияние на психическое состояние шизофреников, подвергнутых такому лечению. У M. Sakel появилась идея использовать этот способ, когда он руководил в Берлине частным учреждением, специализировавшимся на дезинтоксикации морфинистов; как известно, морфинизм являлся берлинской токсикоманией 30-х гг. Инсулин, который незадолго до этого в 1922 г. открыли Banting, Best, McLeod, использовался тогда для улучшения аппетита, но M. Sakel полагал, наблюдая, как он сглаживает психические расстройства, связанные с синдромом отнятия, что он будет облегчать более или менее аналогичные расстройства, наблюдаемые при шизофренических психозах.

M. Sakel эмигрирует как раз накануне Второй мировой войны в Соединенные Штаты Америки, где он не только разработает свой метод, но еще и получит возможность изложить свои идеи в Париже в 1950 г. во время I Всемирного Конгресса психиатров, когда заседание по «биологическим методам терапии» было еще полностью посвящено «соответствующим показаниям методов шока», что напоминает нам, как еще недавно врачебное решение часто сводилось лишь к выбору между этими методами. M. Sakel защищал на Конгрессе инсулинотерапию, с резкостью противопоставляя ее судорожной терапии, «неудача которой угрожает триумфом тенденции лечить психиатрические расстройства легким психоанализом» /184, с. 232/. M. Sakel откорректировал таким образом свои первоначальные выводы: по его мнению, лечебное действие оказывают не судороги, как он думал вначале, а только лишь продолжительная гипогликемическая кома; поэтому он предпочитает свой метод тем, которые мы будем рассматривать далее и которые вызывают только судороги без комы. Очевидно, что M. Sakel убежден в подлинно биологическом эффекте гипогликемии и намечает контуры смешанной биологической или эндокриновегетативной концепции шизофрении: «Инсулин рассматривается как специфически ваготонический медикамент или гормон. Благодаря своему безотказному свойству вызывать в очень высоких дозах упорядочивание всей эндокринной системы, он восстанавливает равновесие системы. Автономная нервная система очень тесно связана с адреналин-инсулиновым равновесием… Сам тот факт, что инсулин — ваготонический гормон и воздействует на центральную нервную систему, объясняет отчасти, почему судороги, применяемые без инсулина, не оказывают терапевтического эффекта при шизофрении, заболевании центральной нервной системы… Только лишь классическое лечение инсулиновым шоком признано эффективным против наиболее грозного изо всех психических заболеваний — шизофрении» /184, с. 236/. Возможно, этот завещательный текст M. Sakel показывает, что у него было предчувствие скорого отказа от инсулинотерапии как биологического метода лечения шизофрении, что повлечет за собой введение двумя годами позже, в 1952 г., нейролептиков — новшества еще более революционного, чем открытие, которое он сделал двадцать лет тому назад. Разрешит ли это новшество окончательно давний спор о наиболее эффективном шоковом методе в лечении шизофрении?