Теперь мы можем бросить взгляд на этот центральный сектор клиники и патологии психически больных.
Напомним, что в же главе мы уже предприняли попытку представить — как образующие род (род «везанических организаций личности») — эти два вида: «шизофрению» и «хронический бред». Именно по принадлежности к этому роду должно проясниться сродство и отличие столь разных болезнетворных форм.
Этот род включает группу «болезней-бредов», делирантных везаний. То, что могло казаться спорным до только что сделанного нами доклада, теперь должно быть ясно: общим знаменателем для такого рода является делирантная организация. На самом деле невозможно сказать, что «шизофрении» не делирантны. Все больные, страдающие шизофренией, таковы в той или иной мере, если их определяет именно «аутистический разлад».
С другой стороны, нам кажется также невозможным поддерживать два традиционных подхода, состоящих в разделении (французская школа) или смешении (иностранные школы) этих двух видов. Это означает, что душевное расстройство личности (теперь нам это легче осознать) может происходить различными путями, приобретая разные структурные формы, которые зависят одновременно от сложности как процесса, так и личности.
Итак, теперь посмотрим, каким образом мы можем понять патогенные связи, объединяющие и отличающие везаническую или делирантную организацию личности.
В соответствии с основными принципами нашей общей концепции психического заболевания «болезнь-бред» должна рассматриваться во всей совокупности согласно двум принципам, общим для Джэксона и Блейлера, и которые
последний так замечательно применил к шизофреническому виду. Любой хронический бред вторичен относительно органического процесса, при котором претерпевают изменения эволюция и структура психической жизни. Любая везаническая организация личности есть форма патологического существования, которая делает человека сумасшедшим, бредовым больным.
Органический процесс, соматоз (имплантация бреда в наследственно-конституциональную мальформацию или в приобретенный разлад нейровитальных функций) исходит из себя самого, так как при феноменологическом анализе бреда выявляет, что он «вне борозд» психологических взаимодействий, представляет собой специфически патологическую аффекцию человеческих отношений.
Эту точку зрения подтверждают три группы фактов:
а) значение наследственных семейных корреляций между собой и с другими формами психических заболеваний — факт, который окончательно можно расценивать как приобретенный (ср.: «Heredite en Psychiatric» Н. Еу и H. DudiKne, C. R. des Journees de Bonneval, 1950, и отдельные работы Von Economo (1915 и 1922), H. Hoffman (1922), Kehrer и Кречмера (1924), Kolle (1927), O. Hoffman (1940) и др.);
б) сходства этой группы болезней-бредов и везанических заболеваний с некоторыми процессуальными психозами, как, в частности, маниакально-депрессивный цикл (Гризингер, Anglade, Lalanne, Sprecht Клейст, Bessiere, Ewald, G. Petit, Капгра и др.);
в) дефицитная тенденция, которой в особенности определяется шизофренический вид, выявляется в феноменологии бредового процесса на различных уровнях и в разных формах. Как узнаем далее, именно различные модальности сочетаний этой негативной структуры и позитивных реакций личности позволяют подчинять друг другу разные виды хронических болезней-бреда.
Что действительно стоит подчеркнуть теперь: органический процесс и реакционные модальности, присущие объекту, образуют при взаимодействии «структуры», в которых смешиваются результаты расстройства сознания, деформации личности и реакционные модальности бредовой работы. Таким образом, можно считать, что в группе везанических психозов, где проявляется дезорганизация личности, шизофрении — с одной стороны и хронический бред — с другой структурно характеризуются таким образом:
1) Группа шизофрении представляет формы, в которых преобладает негативная структура разлада (discordance) и распада (dislocation) личности. Позитивная структура здесь представлена первичным бредовым опытом и конституцией непроницаемого аутистического мира. Эволюция происходит, главным образом, в более или менее ярко выраженной дефицитной форме, с постепенным закрытием для мира. Речь идет, в основном, о расстройстве desagregation.
2) Группа хронического бреда характеризуется отсутствием расстройств, а значительный разрыв, отделяющий негативную структуру с тенденцией регрессировать, от позитивной структуры с тенденцией прогрессировать (бредовая работа, которая, как говорил Ж. — П. Фальре, усиливает бред бредом), в действительности как раз и определяет следующие два типа психозов:
а) подгруппа фантастических психозов (парафрения) характеризуется необычайной производительностью фантастических форм, которые миф противопоставляет существующей системе личности и миру бредового больного;
б) подгруппа систематизированного бреда (паранойя) — постоянно возникающим вымыслом, который сплавляется с существующей системой личности и миром бредового больного.
Таков, на наш взгляд, наиболее глубинный смысл этой классификации, которая отныне опирается не на предположительные или искусственные симптомы и механизмы, но на само значение «бреда». Бред является формой вымышленного существования, которая зависит от дезорганизации личностного бытия, реальности и от «способа быть в мире других» в зависимости от того, отступает ли он до нарциссических истоков человека, который замыкается в себе (шизофрения), или расцветает в мифологии, где человек представляет свою «сюрреальность» (парафрения) или заимствует формы разума, чтобы образовать псевдореальность (паранойя). Вот почему эти различные формы «везанических личностей», которые мы только что рассмотрели под названием шизофрении и хронического бреда, располагаются действительно в центре психического расстройства.