Патология душевной жизни, как уже раньше указывалось, служит в качестве природного эксперимента. Она помогает раскрывать и закономерности нормального функционирования психики. Мысль о гностических чувствах впервые возникла у нас во время клинических наблюдений над больными с явлениями синдрома деперсонализации. В течение 20 и более лет мы наблюдали у 195 больных явления психосенсорных расстройств и деперсонализации при различных заболеваниях: шизофрении, аффективных психозах, сомато- и психогениях и органических поражениях головного мозга.
Больные с явлениями деперсонализации переживают своеобразное двойственное состояние: им кажется, что они потеряли чувствительность и реальность восприятия своего тела, не испытывают чувства реальности и достоверности в восприятии внешних предметов. Они говорят о потере своих эмоций, об отсутствии образов в процессе мышления, о полной «пустоте» своей психики. Больным кажется, что они переживают исчезновение своего «я», обезличиваются и превращаются в безвольные автоматы.
Однако объективные исследования и поведение больных показывает достаточную сохранность функций органов чувств, адекватность мыслительного процесса и поведения. Это нарушение выступает с удивительной последовательностью во всех психических процессах.
Находясь в постоянном напряжении и прикованности к себе, больные испытывают мучительные переживания опустошения своей личности, доходящие до парадоксального чувства раздвоения и исчезновения своего «я» и окружающего мира, превращение в «безжизненного автомата, без души выполняющего свои функции и живущего только за счет прошлого».
Рассмотрим конкретно особенности патологических изменений отдельных психических функций у наших: больных. В сфере чувственных восприятий предметов и частей своего тела выступают два основных симптома, переживание чуждости, доходящее до степени «незнакомого», и переживания нереальности, недостоверности, доходящей до степени «сноподобного», даже до «исчезновения».
Больные утверждают, что внешний вид изображения предмета не изменен. Но этому внешнему виду, образу как будто не хватает какого-то тонкого чувства; каждая вещь обращает на себя внимание своей странностью и заставляет задумываться над ее смыслом. Внешний вид предмета как-то отделяется от реального его смысла, назначения этой вещи в жизни. В результате образ предмета и своего тела принимает характер чуждой, нереальной, пустой и мертвой оболочки. Таким образом, происходит процесс оскудевания чувственной полноты изображений. Последние претерпевают значительный ущерб в гностически чувственной функции, которая в норме придает образу характер телесной живости, конкретности, реальности и знакомости.
В сфере мыслительного процесса больные говорят о неяркости, расплывчатости, чуждости и даже о потере образности представлении; жалуются на чуждость и бессодержательность словесных образов: при мысленном повторении любого слова оно вдруг превращается в пустой бессодержательный и незнакомый звук. Вот почему больные часто жалуются на чувство пустоты в голове, отсутствие мыслей. Однако в то время, когда они могут словами хорошо описать, проанализировать все представления и понятия, словесные образы нарушены.
Это чувство пустоты в сознании часто вынуждает больных останавливать свой взгляд на отдельных предметах и бесплодно анализировать их внешние стороны. Подобный бесплодный анализ они производят также в вокруг определенных представлений и понятий («гипертрофия анализа»). Возникают так называемые космические идеи. Здесь и в области мышления возникает ущерб той гностически чувственной функции, которая в норме автоматизированно придает словесным образам их смысловое содержание и чувственную образность и неизмеримо облегчает процесс анализа и синтеза.
В сфере аффективных переживаний также отмечаете» двойственность их структуры, которая обнаруживается при явлениях психического отчуждения. Основной формой проявления патологии эмоций является жалоба больного на чувство потери своих чувств. С одной стороны, он обнаруживает у себя потерю эмоциональных переживаний, с другой — чрезвычайно страдает от сознания их отсутствия. Причем, выразительные движения у него вполне сохранены.
При анализе данного состояния оказывается, что у больных сохранена общая диффузная эффективность (подкорковый компонент эффективности), которая временами проявляется даже со значительной интенсивностью; вместе с тем у них резко снижаются дифференцированные эмоции (корковый компонент эффективности) в отдельных конкретных ситуациях. Они переживают, страдают вообще, испытывают диффузные чувства тревоги, страха, депрессии неопределенного и смутного характера. Но в каждой отдельной ситуации по отношению к определенным объектам они отмечают у себя эмоциональную недостаточность. Данная форма патологии эмоциональной сферы также обнаруживает ущерб в той же гностически чувственной функции, которая в норме придает познавательное содержание общей аффективности.
В сфере волевой активности сознания отмечается следующее: больные говорят, о потере воли над своими мыслями и действиями; мысли в голове идут сами собой, автоматически (ментизм). Все действия свои и чужие кажутся непонятными, бесцельными и бессодержательными. Возникает чувство внутренней напряженности, связанности, автоматичности своих действий.
Здесь также обнаруживается нарушение той же гностически чувственной функции, в результате чего оскудевает содержательность и целенаправленность действий в поведении больного. Деавтоматизация привычных форм активных процессов мышления и действий приводит к субъективному чувству «безвольного автомата».
Приведенные клинические наблюдения показывают, что речь идет не о поражении некоей «субстанции я», а э нарушении особой гностической функции, которая обычно незаметна в целостной деятельности сознания здоровой личности. Она обычно негативно обнаруживается в патологии психических функции, при их дезинтеграции, вернее, обнаруживается ее отсутствие. Эта гностическая функция и есть те интегрирующие системные гностические чувства, которые обогащают предшествующим познавательным содержанием образы в восприятиях, мышлении, эмоциях и двигательных актах. Нужно полагать, что частичное патологическое торможение гностических чувств инертного застойного характера под влиянием различных патогенных факторов нарушает механизм привычной автоматизации, системности высших нервных процессов в коре. Возникшая деавтоматизация обусловливает дезинтеграцию высших познавательных аффективных и двигательных функций.
Психические функции нашего сознания включают в себя субъективное содержание отображаемых ими явлений объективного мира; иначе нельзя представить, каким образом мы узнаем воспринимаемые предметы и понимаем внутренний смысл речи, своей и чужой. Еще Гегель писал, что содержание составляет предмет сознания, а Маркс подчеркивал, что психология должна, стать действительно содержательной и реальной наукой. Анализ индивидуального сознания человека невозможен без раскрытия его конкретного содержания.
Мы уже отмечали, что в процессе познания к единичным образам внешних предметов, своего тела, а также к словесным присоединяется предшествующий накопленный обобщенный опыт о них в форме системных автоматизированных чувствований гностического характера, т. е. гностических чувств.
Гностические чувства, сливаясь с единичными предметными и словесными образами, формируют их во всей полноте; при этом они обнаруживают три важных свойства: 1) обобщение предшествующего знания о предмете и слове в конкретно чувственной форме; б) обеспечивают чувствование принадлежности психических процессов нашему я, личности; в) включают в себе эмоциональный тон соответствующей окраски и интенсивности.
Проявления характерных признаков психического отчуждения (деперсонализация) при некоторых нервно-психических заболеваниях служат клиническим подтверждением существования гностических чувств. Они становятся доступными для исследования в патологам при явлениях нарушения системности (деавтоматизация) высших нервных процессов на почве застойного патологического торможения их.
Вопрос о существовании интегрирующих гностических чувств тесно связан с проблемой образования высших автоматизированных системных навыков, возникающих в коре больших полушарий непрерывной тренировкой в процессе онтогенетического практического приспособления человека к социальной среде.
Образование гностических чувств происходит по физиологическому принципу условнорефлекторных временных связей. Они возникают в результате синтеза предшествующего опыта наших ощущений, восприятий. В основе понимания единства произвольного и автоматизированного в познании и действиях человека лежат концепции И. П. Павлова об оптимальной зоне возбуждения в коре и о доминанте Введенского и Ухтомского.
Акт узнавания обычных восприятий и понимания обычных мыслей и действий происходит аксиоматически, автоматизированно, путем схватывания «на ходу» их внутреннего смысла (благодаря гностическим чувствам). В то же время в процессе практической необходимости этот внутренний смысл может быть осознан совершенно произвольно, путем детального интеллектуального анализа.
Системные корковые гностические чувства в единстве с подкорковой диффузной эффективностью образуют обычные эмоциональные переживания нормального человека.
Деятельное состояние корковых гностических чувств в норме отрицательной индукцией, как правило, задерживает «стихийное» функционирование подкорковой эффективности», «освобождая избирательно только то из ее работы, что требуется условиями места и времени» (И. П. Павлов).
Внутреннее патодинамическое нарушение, «расщепление» в психических актах единичных предметных, словесных образов и гностических чувств, а также нарушение взаимосвязи и субординации между корковыми и подкорковыми компонентами эффективности служат основой развития ряда важнейших психопатологических признаков.