Центральными психическими функциями мы называем группу психических функций, которые можно обозначить тремя словами: сознание, побуждение, эффективность. На эту группу мы наткнулись уже при общем обзоре современных теорий физиологии мозга, и с этой точки зрения мы их прежде всего объединяем. Центральными эти функции мы называем потому, что они существенно содействуют построению «корня» личности, который затем называют сознанием «я», личностью, темпераментом. Центральные функции не только создают отдельные определенные сенсорные и моторные проявления и их соединение, но и обусловливают, окрашивают всю психику. Так как требуется высшая степень сознания, чтобы образовать представление «я», как фиктивный центральный пункт всей личности в ясном противоположении к внешнему миру, то аффективные факторы душевной жизни — самые субъективные и наиболее относящиеся к «я» факторы — всякий раз оттеняют то, что обозначает «для меня» сенсорное или психомоторное проявление, определяя личную их ценность.

В телесно-физиологической области мы также видим родство между функциями сознания и аффективными функциями. И те и другие имеют особенно тесные отношения с вегетативной нервной системой. Колебания сознания, например, между сном и бодрствованием происходят с глубокими изменениями в вегетативной нервной системе (дыхание, вазомоторные процессы, обмен веществ). Для эффективности сопутствующие колебания вегетативных аппаратов, особенно пульса, дыхания, вазомоторных процессов, являются наиболее заметными телесными отношениями; они прежде всего используются для. экспериментальных измерений аффективных процессов.

Это тесное совместное протекание эффективности и сознания особенно настойчиво выступает в психопатологии. Мы знаем, что сильные и острые душевные движения, например переживания ужаса, страха, паники, сильно изменяют состояние сознания; по опыту войн и катастроф это имеет значение и для здоровых. Но яснее всего мы видим, как у истеричных, с их лабильной вегетативной нервной системой, происходит описанная спутанность движений, приступы, сумеречные состояния, грезовидные расстройства совершенно подобно аффективным реакциям при эротических переживаниях и при аффектах страха и гнева. Также у преступных вырожденцев и особенно у эпилептоидных мы видим, что аффективная лабильность теснейшим образом связана со склонностью к исключительным состояниям сознания; у эпилептоидных пламенный эффект гнева с известной закономерностью переходит в эксплозивное сумеречное состояние, бессознательный судорожный припадок или в имеющее характер влечения бегство с потерей воспоминаний.

У здоровых такие выражения, как «упоение радостью», «любовное опьянение», «экстаз», «слепая ярость», «бессмысленный страх», обозначают тесное отношение обоих функциональных кругов. Если аффекты не спокойны, то сон нарушен, а где наступает сон, там господствует мирное вечернее настроение.

Во всяком случае чисто психологически эффективность и побуждение теснейшим образом связаны между собой, а сознание, несмотря на свою собственную биологическую связь с ними, психологически в переживании занимает совершенно другое фактическое положение.