Прослеживая долгий путь развития пограничной психиатрии от ее истоков в Классической Античности до наших дней, анализируя сложные взаимодействия на стыке различных наук в процессе формирования основных ее концепций, нельзя не видеть, что эта область науки о человеке является наиболее сложной, здесь переплетаются проблемы философии, этики, лингвистики, физиологии, биологии, генетики и др.

Науковедческий подход позволяет при этом дать подтверждение тому, как из обычных житейских представлений и мнений (doxa) постепенно складывается знание (episteme) предмета психиатрии, а также знание в отношении тех явлений и категорий, которые в дальнейшем стали определять сущность пограничной психической патологии, что и явилось основанием для выделения пограничной психиатрии.

История показывает, что человек изучается системно, во всех его проявлениях, анализируются все те системы и структуры, которые определяют его философию, психологию, социальные связи и отношения в обществе.

Очень важным обстоятельством является то, что гомеостаз человеческой личности обусловливается как биологическими (в том числе психическими) свойствами личности, так и социальными факторами, которые при этом выступают в качестве средовых модуляторов.

Благоприятное сочетание данных факторов формирует здоровую, активную, целеустремленную личность, дает ту гармонию, о которой говорили философы и врачи Античности, эти Гитаны, заложившие основы наук о человеке — психологию, этику, этологию.

Внимание Древних было приковано к необходимости гармонии «космоса» и человека как части «космоса». Однако, при этом не учитывалось, что разные люди живут в разных условиях, и «космос» может оказывать на них не только положительное воздействие, давая источник для мудрого философского созерцания и «атараксии», но и воздействие отрицательное (рабство, войны, преследование за убеждения, несправедливость социального устройства и др.). В этом смысле «идеология» античного общества, гуманная в целом по своей общесмысловой направленности, была нацелена на укрепление душевной стойкости, сдержанности, готовности к трудным испытаниям, к тому, чтобы встречать их мужественно, не бояться смерти (Пифагор, Эмпедокл, Сократ, Платон, Аристотель, Зенон Китайский, Цицерон, Сенека, Св. Августин).

Все это не могло не способствовать созданию человеческого гено- и фенотипа с устойчивой психикой, меньшей ее подверженностью влиянию внешних обстоятельств, закаливанию душевных и эмоциональных свойств. В связи с этим можно вспомнить, что когда Анаксагору сказали о смерти любимого сына на поле битвы, он ответил просто: «Я знал, что мой сын смертен».

Но уже в эпоху Античности, которую многие историки считают временем расцвета возможностей Человека, временем торжества Личности, врачи и философы-врачи наблюдали особые, необычные свойства характера.

Цицерон, например, отмечал стойкие «изъяны» души, нарушающие гармонию жизни человека в обществе, Теофраст дал описание «характеров», среди которых заметны явные уклонения от общего типа «нормальных» свойств. В трудах Гиппократа и Сократа говорится о пограничных расстройствах здоровья, в том числе и психического («ипомайноменой» Гиппократа). Однако, в целом, проблема нынешней пограничной психиатрии, видимо, не имела достаточной актуальности в эпоху Античности, психическими болезнями считались лишь только проявления грубых, резко бросающихся в глаза психических расстройств (мания, меланхолия, френит и др.).

Но несмотря на это, именно Античность дала психологический базис, фундамент для будущей пограничной психиатрии, стала препарадигмальным ее периодом, в котором были уже намечены все составляющие будущей научной парадигмы (учение о характере, темпераменте, конституции), в период Античности появились основы будущей лексики и терминологии медицины и психиатрии.

Во времена Средневекового обскурантизма многие заболевания, свидетельствующие о психической патологии, прежде всего, истерия, в соответствии с догматами церкви, сменившими идеологию нравственности Античности, объясняли «вселением злых духов», больные подвергались гонениям и мучениям.

Сменившая эти потерянные для науки столетия эпоха Возрождения, а затем эпоха Просвещения вновь дали возможность прогрессу наук, философия встала на путь гуманизма и свет разума привел в движение развитие знаний о человеке, о психике. Получили распространение идеи Античности об особых, как впоследствии стали говорить, аномальных личностях, о различных реакциях человеческой психики, о таких болезнях как истерия и ипохондрия. Как полагают многие исследователи, особенно ярко идеи гуманизма проявились в эпоху французской буржуазной революции конца XVIII века. В это время выступили Г. Гегель — крупнейший представитель классической немецкой философии, диалектик и идеалист, идеолог немецкой буржуазии и Ф. Пинель — один из основоположников клинической нозологической психиатрии, мыслитель- гуманист.

Автор «Феноменологии духа» и автор «Философской нозографии» заложили основы как исторического подхода к пониманию сущности душевных заболеваний, так и гуманистических идей в области психиатрии. Так же как и во времена Античности, психиатрия развивалась в русле эпистемологии — в связи с философией, логикой, психологией, лингвистикой, этикой; в особенности — та ее область, которая все глубже изучала «пограничные» расстройства психики.

После того как Р. Уитт выделил «нервные болезни», его ученик У. Келлен ввел в обращение термин «невроз» как медицинское и уже собственно психиатрическое понятие, а Ф. Пинель утвердил «неврозы» в классификации психических болезней, выделив «неврозы нутритивных функций» (неврозы пищеварения, неврозы дыхания, неврозы кровообращения, генеративные неврозы), была сформирована клиническая парадигма пограничной психиатрии.

Психиатрия продолжала развиваться в достаточно тесной связи с философией и психологией (медицинская психология), новые взгляды на проблему «неврозов» дали материалы не только для анализа медицинского аспекта, но для рассмотрения проблемы с общефилософских позиций понимания личности, «неврозов личности», «болезней личности». Значение и направленность таких философских течений в психиатрии как экзистенциализм, неотомизм, позитивизм, релятивизм было исследовано у нас В. М. Морозовым.

Появлялась новая терминология психиатрии, менялось эпистемологическое значение таких терминов как «невроз», «истерия», «психопатия» в связи с тенденцией к сужению первоначального их смысла, что отражает позиции синхронической и диахронической лингвистики по Ф. М. Соссюру. Сформировавшаяся дихотомия «невроз- психоз» и «невроз-психопатия» — тот путь, который дал возможность более глубокого рассмотрения клинического изучения в пограничной психиатрии вначале в чисто феноменологическом, а затем в системном понимании.

Если, однако, философы Античности полагали, что прогресс наук должен определяться, прежде всего, развитием наук теоретических (философия, этика), что не ставило бы своей целью грубо изменять природу в угоду человеку (Аристотель), то ход развития истории показал обратное.

Прежде всего стали развиваться как раз науки прикладные (физика, химия, механика), которые способствовали бурному развитию техники, интенсификации труда, а это резко увеличило нагрузки на мозг. Кроме того, активное освоение природы и «подчинение» её человеку стало нарушать экологическое равновесие. Как предсказывал Б. Морель, появились признаки воздействия на человека и его психику экологических факторов, что становится предметом специального изучения. Очевидным фактом стало появление «болезней цивилизации».

Не случайно Дж. Бирд именно в эпоху бурного развития капитализма в Америке выделил и описал «неврастению», назвав ее «американским неврозом», но предсказав появление этого заболевания и в Европе, что в действительности произошло.

Неврастения и соответствующая ей проблема пограничной психиатрии вместе с проблемой соматопсихических расстройств (соматоформных нарушений), а также проблемой посттравматических стрессовых реакций (Ю. А. Александровский, 1993) и группой психосоматических болезней стала определяющей областью изучения в сфере «малой психиатрии». Эти проблемы наряду с проблемой «аномалий личности», «психопатий», «расстройств личности» формируют пограничную психиатрию как науку, находящуюся в зоне, примыкающей к философии, психологии, биологии, генетике, социологии, что утверждает целесообразность эпистемологического профиля.

В то же время пограничная психиатрия расширяет зону своего применения, так как в ее орбите оказываются непсихотические проявления при эндогенных и органических заболеваниях психики.

Системность в изучении вопросов пограничной психиатрии должна предполагать рассмотрение не только различных «подсистем» человеческого организма, включающих и подсистемы молекулярного и генетического уровня в рамках генома человека, но также рассмотрение и систем социальных, общественных, в которых существует пока человек и все человеческое общество. При этом со всей очевидностью вновь подтверждается значение эпистемологического аспекта проблемы — органическая связь явлений, изучаемых психиатрией как наукой о патологии души, душевной жизни человека, с социальными и политическими факторами, которые не могут не оказывать на психику различных воздействий — и положительных и отрицательных.

Известный французский психопатолог Е. Миньковский показал, что феномен «товарного фетишизма», вскрытый К. Марксом как показатель, в частности, реификации (овеществления) и «дегуманизации» человека в капиталистическом обществе, является достаточно важным по значимости для психиатрии, так как «дегуманизация», превращение человека в вещь и товар, сравнение его ценности с товарной стоимостью — всё это порождает чувство тревоги, беспокойства, неуверенности, что является постоянным источником невротизации. Но в такой же степени уровень тревоги растет в любом тоталитарном обществе.

Лишь в условиях общества «открытого» типа с истинно демократической ориентированностью создаются условия, благоприятные для человека, его психики, исключающие стрессовое воздействие, тревогу и невротизацию, психосоматические болезни.

В связи с этим остаются всё так же актуальными девизы древних мыслителей-гуманистов, философов-врачей о таких общезначимых для человека категориях и ценностях как справедливость, честность, мужество, нравственность и доброта. Все эти ценности, однако, может быть, чаще декларируются, чем получают конкретное утверждение в человеческом обществе.