Больной С., 18 лет. Поступил в больницу им. П. П. Кащенко 31/ХII
1965 г.
Объективный анамнез (со слов матери и отца больного)
Родился от первой беременности. Беременность у матери первые 2 месяца протекала с токсикозом, была тошнота, рвота, в дальнейшем мать чувствовала себя удовлетворительно. Роды были затяжными, рано отошли воды, мальчик родился в асфиксии. Однако в дальнейшем развивался нормально. Говорить он начал с 6-8 месяцев, ходить начал с 1 года.
В дошкольном возрасте перенес почти все детские инфекции, которые протекали в легкой форме, без осложнений, страдал также часто ангинами.
В это время по характеру был живым, общительным, стремился к детям, вместе с ними катался на коньках, лыжах, велосипеде, любил играть в подвижные игры, стремился командовать» поэтому предпочитал играть с теми детьми, которые беспрекословно подчинялись ему. Если ребята не хотели подчиняться, легко уступал, удовлетворялся второстепенной ролью. Дома был не всегда послушным, но поддавался уговорам, особенно, если его о чем-нибудь просил отец. Был очень привязан к родителям. Если приходилось разлучаться с ними больше чем на один день, плакал, тосковал, плохо ел, требовал, чтобы его отвели домой. К окружающему относился с живым интересом, охотно слушал книжки, любил бывать за городом, нравились растения, деревья. Когда семья выезжала на дачу, без конца требовал, чтобы с ним ходили в лес. Проводил там с родными большую часть времени. В лесу становился по-особенному оживленным, радостным, охотно собирал грибы и ягоды. Когда ему читали, слушал очень внимательно, становился тихим, сосредоточенным, как бы забывал все окружающее, жил жизнью героев книги. Особенно любил сказки, военные рассказы. Без конца просил, чтобы ему перечитывали книгу о приключениях Хотабыча, знал ее содержание наизусть. Нравились стихи о природе, хорошо запоминал их.
В школу пошел учиться 7 лет. В школе успевал хорошо, до 4 класса был отличником. В 9 лет, когда учился в 3 классе, перенес скарлатину, которая протекала в легкой форме, без осложнений. После выписки из больницы чувствовал себя хорошо. Продолжал хорошо успевать. С большой ответственностью относился к выполнению домашних заданий. Уроки всегда делал самостоятельно, раздражался, если ему предлагали помощь. По характеру оставался общительным, откровенным, несколько упрямым. Дружил с ребятами со двора, играл с ними в футбол, катался на лыжах, коньках, был ловким, подвижным, от ребят во время спортивных игр не отставал. Охотно посещал школьные мероприятия. Вместе с классом ходил в кино, в театр, в музеи. С 4 класса у него появились два близких, друга, вместе с которыми проводил много времени, делился сокровенными планами и мыслями. К родителям продолжал относиться хорошо. Однажды взял у отца блокнот и написал там о том, что они самые лучшие люди (родные) и он их очень любит. С матерью был ласков, откровенен, рассказывал ей о школьных делах, о своих детских тайнах, шалостях. По-прежнему был привязан к отцу. Любил поговорить с ним, посоветоваться, они нередко разговаривали о прочитанных книгах, о спектаклях, о кино. Рассказывал отцу о товарищах, делился своими планами. Очень считался с мнением отца во всех вопросах.
С 10-12 лет заметно изменился. Появилось немотивированное упрямство и капризность по отношению к родным. Требовал выполнения всех его желаний, не считаясь ни с чем. Если раньше с ним можно было всегда договориться, он поддавался убеждению, то теперь он стал совершенно невыносимым дама.
Был постоянно всем недоволен, придирался к родителям, выслушав их советы, делал наоборот. Любое незначительное замечание со стороны близких, например, что он не причесан, не убрал после приготовления уроков книги, приводило его в состояние ярости. Больной начинал злобно браниться, выкрикивал в адрес родителей угрозы, разбрасывал вещи, бил посуду, иногда кусал себе руки, колени. Постоянно упрекал родителей, что они скупы, ничего ему не покупают. Однако, когда родители за дорогую цену купили ему пальто, категорически отказался носить его. Отказался объяснить причину такого решения. Другой раз потребовал, чтобы родители купили ему фотоаппарат. Когда аппарат был куплен, на другой день, не считаясь с материальными возможностями семьи, потребовал, чтобы ему купили другой аппарат такой же марки, но другой конструкции, так как такой аппарат у его приятеля. При этом бранился, пытался ударить отца. Когда второй фотоаппарат был куплен, занимался непродолжительное время фотографированием, затем это занятие забросил.
Дома постоянно был недоволен пищей, говорил, что еда невкусно приготовлена, с силой отталкивал тарелку, вставал из-за стола. Никакие уговоры не помогали, ходил полуголодным, значительно похудел. В связи с таким поведением больного родители были вынуждены показать его психиатру. Психиатр сказал отцу, что заболевания у него нет, что возможно, это возрастное, патологическое развитие личности, высказал уверенность, что со временем все эти явления исчезнут, рекомендовал продолжать учебу. Действительно, спустя год-полтора больной стал заметно спокойнее, более послушным, перестал высказывать необыкновенные упреки в адрес родителей. Однако с родителями оставался отчужденным, скрытным, старался избегать разговоров о школе, книгах, товарищах. Если родители проявляли настойчивость при расспросах, становился раздражительным, иногда говорил грубости. Отношения со сверстниками у больного стали иными. Если раньше он стремился к общению со всеми ребятами, то теперь предпочитал проводить время с двумя товарищами, с которыми он был знаком и раньше, новых друзей не завел. Когда эти товарищи приходили к нему домой, уводил их в отдельную комнату, закрывал дверь, нередко даже проверял, не слушает ли кто у дверей. У больного значительно снизилась успеваемость, хотя занимался не меньше, чем раньше, отметки ухудшились, нередко не мог сам решить задачи, в письме стали частыми пропуски и вставки по рассеянности. В в классе больному взяли репетиторов по математике и русскому языку, окончил 8 классов с посредственными отметками, перешел в вечернюю школу, по предложению родителей, что лучше будет работать и учиться, что в дневной школе ему не интересно, сам тоже этого хотел. В вечерней школе окончил 9-10 классы. Несмотря на пониженные требования, в этой школе также учился с трудом, подолгу просиживал за уроками. С 15 лет начал работать в ЦИТО санитаром, куда его устроил отец, где последний работая хирургом.
К работе относился без видимого интереса, но справлялся, держался ото всех в стороне, был скрытным. Вместе с тем, начал непонятно почему настойчиво расспрашивать сотрудников института об отце, старался отыскать факты, характеризующие отца отрицательно. Несмотря на то, что многие сотрудники отзывались об отце как о хорошем человеке и способном хирурге, пришел к выводу, что он бывает излишне требователен, несправедлив, фамильярен с персоналом, что отец вообще «плохой человек». Отцу об этом прямо не говорил, но стал вести себя с ним дерзко, часто бывал с ним груб.
В 10 классе (16 лет) неожиданно увлекся философией. Говорил, что хочет поступить в гуманитарный вуз, чтобы глубоко изучить этот предмет. В школе успевал с трудом, отметки были плохими, часто пересдавал, но к этому был безразличен, все меньше уделял внимания школе. Много времени проводил за чтением философских произведений. Читал лекции по философии Гегеля, произведения Феербаха, философские произведения Ленина, штудировал историю партии. За чтением философских работ засиживался по ночам. Для более углубленного изучения философии поступил учиться в вечерний университет марксизма-ленинизма, но занятия там регулярно не посещал. Когда отец пытался выяснить его знания в этой области, то оказалось, что больной почти ничего из прочитанного не понимает. Увлечение изучением философии продолжалось у больного около года, затем постепенно интерес к ней ослабел.
Окончил школу в 1964 г. на тройки. Неожиданно для близких решил поступать в технический вуз, хотя до этого не любил математику и всегда увлекался гуманитарными науками. Подал заявление в институт стали, на экзаменах получил низкие отметки и не был зачислен. Сям самостоятельно устроился на работу в тот же институт лаборантом. Работал и одновременно занимался с репетиторами для повторной сдачи вступительных экзаменов на следующий год.
К этому времени (15-16 лет) снова резко ухудшились взаимоотношения с родителями. Говорил, что родители ему надоели, раздражали своим присутствием. Заявлял, что не переносит их нравоучений, они не могут воспитывать его, так как сами являются низкими, подлыми, грязными, ограниченными людьми, называл их «обманщиками и лгунами». Обвинял родителей, что они только тем и занимаются, что следят за ним. С 16 лет вновь начал вступать в конфликты с родными. Изменился внешний вид больного. Он стал небрежен, перестал следить за своим внешним видом. Мог долго не стричься, ходил заросшим, обувь носил до полного износа, не давал ее чинить, пока она буквально не разваливалась у него на ногах. Мылся крайне неохотно, один раз в 2-3 месяца. Если все же его уговаривали помыться, требовал чтобы его мыл отец, сам себя мыть отказывался. Не менял подолгу белье и носки, так что от него дурно пахло. Отказывался носить новые вещи. Вместе с тем жаловался родственникам, что родители его плохо одевают. После одной из ссор, когда у отца возник сердечный приступ, запретил матери выходить из дома, чтобы вызвать скорую помощь. Когда мать все же выбежала на улицу, догнал ее и стал жестоко избивать. Бил со всей силой ногой в живот. Во время своих ссор с родными неоднократно избивал отца, бросал в него стулья, угрожал зарезать, махал перед ним ножом. Родителям приходилось обращаться к помощи соседей. Как только приходили посторонние, больной успокаивался и уверял, что ничего не делает. Изменилось также его отношение к сестре. Если раньше был ласков с ней, то теперь при каждом удобном случае старался причинить ей огорчение, боль. То без всякой причины, несмотря на протесты родителей, начинал бросать в девочку мелкие предметы, например горошины витаминов, пока не доводил ее до истерики, то начинал с «садистической» улыбкой на лице, безудержно-целовать ее, затем внезапно отталкивал, бил рукой по лицу. Однажды заявил, что убьет сестру. Издевательства над родными стали повторяться ежедневно. Мог разбудить мать, отца и сестру среди ночи и полураздетых вытолкать за дверь. Полгода родители с малолетней девочкой скитались по родным и знакомым. Домой лишь приходила мать, которая готовила больному обед и убирала. Если больной во время прихода матери был дома, то он обычно на ее приход не реагировал, делал вид, что не замечает ее присутствия. Мать больного обратила внимание на то, что он с увлечением читает книги о зверствах эсэсовцев, о немецких концлагерях, книг этих у него было много, где он их доставал, мать не знает, в продаже она их не встречала. Однажды даже подробно рассказал матери о зверствах фашистов, ярко описывал детали, говорил обо всем этом без чувства жалости, скорее с удовольствием, с интересом. Месяцев через 6-7 больной «разрешил» родным вернуться домой. С ними оставался также холоден и груб. Тут же потребовал, чтобы мать взяла ему репетиторов из института стали, куда он был намерен вновь поступать. Хотя занимался нерегулярно, все экзамены сдал неплохо и его зачислили в институт. Был доволен этим, но с первых же дней учебы оказался несостоятельным, не усваивал материала, не мог выполнить задания. Дома говорил, что не успевает, так как плохо подготовлен. Жаловался, что на занятиях не может сосредоточиться, голова у него «пустая». Ему трудно одновременно слушать лекции и записывать их. Приносил домой чужие конспекты, требовал, чтобы мать переписывала их, заставлял ее сидеть до 3 часов ночи, а сам сидел рядом и читал художественную литературу. Если мать пыталась иногда спросить непонятно написанную в формуле букву или просила больного помочь ей, он бранился говорил, что дома родителям делать нечего, что их следовало бы снова выгнать из дома, что они обязаны помочь ему в трудную минуту. Если же больной сам принимался за домашние задания, то мать замечала, что у него ничего не получается, что он большую часть времени или просто листает страницы; или сидит, тупо уставившись в книгу, не переворачивая страницы. На другой день заявлял родным, что не подготовился и в институт не пойдет. За последние полгода мать заметила в поведении больного странности: при чтении по-особому однообразно поглаживает голову и постоянно то накручивал на палец волосы, то раскручивал их. Мог непрерывно заниматься этим часами, по временам он как-то странно усмехался. Нередко днем спал, а ночью бодрствовал, читал книги, шумно зажигал свет, бродил по комнатам, не давал спать родным, пил очень крепкий кофе (2-3 столовых ложки на стакан). С декабря 1965 г. перестал посещать занятия в институте, стал совсем бездеятельным, много лежал, был мрачен, говорил, что он подготовлен хуже всех ребят в группе. Заметно похудел, ел мало. Бранил родных и избивал, обвинял их в том, что они не смогли ему помочь в занятиях, видя, что самому ему не справиться. По временам вскакивал с постели, бегал по комнате, заламывал руки, в исступлении кричал, что все кончено, что его отчислят из института, жить ему осталось считанные часы. Беспомощно со слезами спрашивал у родных, почему они не дают ему никакого совета.
Отказался обратиться к врачу, считал, что к медицине его положение отношения не имеет. Врач диспансера беседовал с больным на дому, под предлогом обследования для райвоенкомата.
В нашу больницу больной был доставлен санитарами связанный.
Дополнительные сведения со слов соседей:
Больной проживает вместе с родителями в отдельной квартире, в которую семья вселилась 1,5 года назад, поэтому подробных сведений о нем и его семьи у соседей получить не удалось. Соседи характеризуют родителей больного, как спокойных, отзывчиво-сдержанных, несколько замкнутых людей. О больном они сообщают, что он был грубым, вспыльчивым, терроризировал родителей, выгонял их из дома. Все ссоры, возникавшие в семье, соседи объясняют «плохим характером» больного.