Изредка встречаются очень короткие, порой молниеносные психотические эпизоды. Они возникают за много месяцев и даже лет до манифестации заболевания и проявляются без видимых причин или будучи спровоцированы психогенными или соматогенными факторами. По нашим данным, одним из наиболее частых провокаторов подобных «зарниц» бывает алкогольное опьянение или употребление других дурманящих веществ. Например, подросток, пришедший домой в состоянии алкогольного опьянения, вдруг «почувствовал», что от новой электропроводки на него излучается энергия, и стал срывать со стен провода. Про-^: трезвев, на следующий день вполне критически оценил свое поведение («спьяну чушь померещилась»), но через полгода развился острый параноидный синдром.

«Зарницы» редко удается выявить, если собирают анамнез у близких или у самого подростка, когда он находится еще в болезненном состоянии. Чаще их удается обнаружить, когда подростка расспрашивают о прошлом в период хорошей ремиссии. Для того, чтобы он понял, о чем идет речь, полезно бывает привести несколько примеров.

Для окружающих многие предвестники проходят незамеченными. По данным Т. П. Симпсон и др. (1959), «зарницы» можно найти у 29 % подростков, заболевших шизофренией. По нашим данным, о них удается узнать гораздо реже (не более 10 %), если считать предвестниками только несомненно психотические эпизоды, хотя и очень короткие (иногда несколько минут). Если же рассматривать как предвестники самые разнообразные «дисфункциональные состояния», как-то: беспричинные нарушения сна, немотивированные спады активности и т. п., то их можно найти не только у 90 % больных шизофренией [Воловик В. М., Шейнина Н. С., 1983], но и у подавляющего большинства страдающих самыми разнообразными нервно-психическими расстройствами, и даже у вполне здоровых [Шейнина Н. С., 1986].

Нами было выделено пять типов психотических предвестников шизофрении, характерных для подросткового возраста [Личко А. Е., 1979, 1985]:

1. Нелепые поступки, которые подросток впоследствии сам не способен ни понять, ни объяснить другим. Когда же от него упорно и настойчиво требуют объяснений, то он начинает придумывать различные версии, способные, по его мнению, удовлетворить того, с кем он в данный момент имеет дело: одну — для родителей, другую — для товарищей, третью — для врача.

Например, подросток 14 лет, придя домой из школы и оставшись один в комнате (бабушка на кухне), повесился на перекладине, на которой обычно занимался гимнастикой. Остался жив лишь потому, что оборвалась веревка. На шее осталась странгуляционная борозда. На короткое время терял сознание. Очнувшись, тут же сел за приготовление домашних заданий. Никаких психических травм, никаких конфликтов в семье, в школе, с товарищами не было. Подросток ничего не знал о том, что в асоциальных компаниях иногда «ловят кайф» путем кратковременного удушения. Родителям он долго не объяснял причину поступка, а когда те настойчиво его расспрашивали, стал что-то говорить о девочке, которая якобы не отвечает взаимностью на его любовь. Врачу же в психиатрической клинике признался, что родителям солгал, чтобы отвязались, так как сам не мог понять своего поступка. Через 3 года — острый полиморфный синдром. В дальнейшем, по данным катамнеза,— приступообразная шизофрения.

Девочка 13 лет среди дня разделась донага и появилась на балконе, выходившем на людную улицу. Никаких объяснений своим действиям не дала, как ее ни расспрашивали. Недоуменно пожимала плечами, хотя подтвердила, что хорошо помнит, как совершила этот поступок. Через год развился гебефренокататонический синдром. В дальнейшем — злокачественная шизофрения и развитие дефекта по гефебреническому типу.

2. Эпизодические галлюцинации и психические автоматизмы чаще ограничиваются слуховыми обманами. Слышатся голоса, окликающие по имени или произносящие отдельные фразы, адресованные подростку. Такими же мимолетными могут быть и психические автоматизмы.

Подросток 16 лет после первой выпивки в жизни шел по безлюдному парку. Явственно услышал, как кто-то окликает его по фамилии, стал искать кого-нибудь, заглядывал за деревья и кусты, но никого не нашел. На протяжении получаса оклики повторялись несколько раз. Через 3 мес после ангины с высокой температурой — острый полиморфный синдром. По данным катамнеза — приступообразно-прогредиентная шизофрения.

Подросток 16 лет на уроке в школе внезапно почувствовал, что он «читает мысли учителя». Это странное ощущение, продолжавшееся всего несколько минут, его поразило и ему запомнилось. Через год — острое кататоническое возбуждение. По данным катамнеза — хорошая ремиссия более 2 лет.

3. Бредовые эпизоды, длительность которых исчисляется часами, иногда даже минутами, с последующей полной критикой.

Например, подростка 15 лет, когда он стоял в очереди в магазине, вдруг, по его словам, «озарило», что направившийся к выходу из магазина мужчина в темных очках — иностранный шпион. Бросился за ним, шел по пятам, «хотел выследить», вслед за ним сел в троллейбус, проехал несколько остановок, не упуская того из виду. Также внезапно, понял, что «все это — ерунда». Через несколько месяцев — паранойяльный дебют с бредом преследования со стороны иностранной разведки. По данным катамнеза — параноидная шизофрения.

4. Аффективные приступы проявляются внезапным беспричинным страхом, который длится несколько минут, редко — дольше.

Например, подростка 17 лет немотивированный «леденящий ужас» вдруг охватил, когда он с компанией приятелей загорал на пляже. Бросил товарищей, побежал к автобусу, чтобы немедленно мчаться домой. «Казалось, что-то ужасное вот-вот случится, может быть ядерная война начнется или землетрясение будет — захотелось скорее быть дома, увидеть родителей». Через полчаса, еще в дороге домой, успокоился. Сам стал смеяться над своим «глупым страхом». Через несколько месяцев — депрессивно-параноидный синдром. По данным катамнеза — шизоаффективный психоз.

5. Эпизоды дереализации и деперсонализации как предвестники шизофрении отличаются от тех же явлений, которые встречаются как транзиторные феномены у здоровых подростков, особенно вследствие переутомления и недосыпания [Korkina M., 1971]. Отличие состоит в том, что при предвестниках в эти моменты полностью отсутствует критическое отношение к переживаемому. Но по миновании подобных приступов они могут оцениваться критически.

Например, у 16-летнего подростка однажды на протяжении нескольких часов было «непрерывное ощущение», что у него после прыжка одна нога стала короче другой. Неоднократно сравнивал длину ног, измерял их с помощью сантиметра, раздевался и разглядывал себя в зеркале — ощущение не проходило. Впоследствии «забыл» об этом переживании. Через полгода — подостро развился параноидный синдром с дисморфоманическим бредом, идеями отношения и преследования.