Бредовая система формируется постепенно, бывает даже трудно определить, когда началось заболевание. Нередко болезненные переживания подростки долго утаивают про себя. Лишь когда бредовые высказывания появляются, близкие задним числом понимают, что поведение уже давно изменилось: подросток стал каким-то напряженным, недоверчивым, подозрительным., настороженным и вместе с тем высокомерным, с холодным презрением относящимся к окружающим. Иногда в какой-то степени это поведение является усилением преморбидных черт. Данный синдром чаще развивается на фоне эпилептоидной или шизоидно-эпилептоидной акцентуации характера [Личко А. Е., 1983]. С детства такие подростки были недоброжелательными и подозрительными, склонными к переоценке своей персоны и с пренебрежением относились к интересам других, заботились только о себе, своих делах, своих вещах. В собственных неудачах и проступках винили других, например, обвиняли учителей в намеренном занижении им оценок.
Истоком бредовых построений могут быть прежние увлечения: бред изобретательства — для того, кто участвовал в работе кружка юного техника, любил возиться с радиоаппаратурой; бред преследования — для тех, кто увлекался детективными фильмами и литературой этого сорта. Толчком могут стать также психические травмы: смерть кого-либо из близких от тяжелой болезни — для бредовой убежденности наличия у себя неизлечимого страдания; провал на конкурсе в престижное учебное заведение —- для бреда реформаторства и т. п.
При паранойяльном синдроме, как известно, отсутствуют галлюцинации и психические автоматизмы, а бред бывает монотематическим. Для подросткового возраста присуща следующая тематика паранойяльного бреда.
Детективный паранойяльный бред проявляется тем, что подросток «открывает» преступную деятельность или связь с иностранными разведками кого-либо из близких, знакомых или, целой группы лиц, которая постепенно все расширяется. Подросток начинает следить за подозреваемыми, желая предупредить якобы готовящиеся террористические акты, диверсии или другие опасные действия. В то же время он сам все более страшится расправы над собой, принимает защитные меры, готов напасть первым. Бредовые переживания долго держатся в тайне от всех. Иногда они становятся явными только, когда сам подросток обращается со своими «разоблачениями» к властям.
Научно-фантастический бред и бред изобретательства произрастают из увлечения распространившейся в последние десятилетия фантастической литературой и подобными же фильмами. Чаще всего «изобретаются» способы связи с инопланетянами или новые сверхмощные виды оружия или, наоборот, способы защиты от радиоактивности и действия лазерных лучей. Свои «открытия» долго держат в секрете, боясь, что ими воспользуются другие. Бред реформаторства бывает сходен с одним из синдромов при вялотекущей шизофрении — с метафизической интоксикацией, поэтому последнюю иногда также рассматривают как паранойяльный бред [Смулевич А. Б., Щирина М. Г., 1972]. Однако при бреде реформаторства подростки проявляют большую активность. Они обращаются с заявлениями к властям, пишут и распространяют воззвания. В исключительных случаях, чтобы обратить всеобщее внимание на свои «идеи», могут публично совершать смертельно опасные действия. Сами же идеи реформаторства отличаются наивностью и односторонностью в отношении предлагаемых мер совершенствования общественного устройства или искоренения недостатков. Обычно обнаруживается склонность к крутым мерам (например, поселить в специальных лагерях всех употребляющих алкоголь) или жестоким способам пресечения зла (например, тяжелые телесные наказания за воровство или взяточничество, кастрирование за сексуальные преступления и т. п.). У подростков довольно часто идеи реформаторства охватывают систему образования.
Все три перечисленных вида бреда — детективный, фантастический и реформаторский — объединяют две особенности. Во-первых, за всеми бредовыми построениями подразумевается исключительность собственной личности, которой молчаливо отводится роль смелого изобличителя, выдающегося реформатора, гениального изобретателя и т. п., сквозит жажда признания и достойной награды. Явного бреда величия не высказывается. Наоборот, когда прямо спрашивают о соответствующих притязаниях, могут гордо их отвергать. Но манера вести себя, осанка, пренебрежительное отношение к другим, особенно к сверстникам и тем взрослых, кто в их глазах невысоко поднялся по социальной лестнице, свидетельствуют о противоположном.
Во-вторых, к основному бреду постепенно начинают присоединяться идеи преследования: опасаются мести, расправы, кражи идей, наказания «за правду» и т. п.
Бред неизлечимой болезни отличается от ипохондрического синдрома при вялотекущей шизофрении отсутствием астении и тем, что предъявляются не субъективные жалобы на боли, неприятные ощущения, а прямые доказательства, «объективные признаки», несомненно, свидетельствующие о тяжелой болезни (рак, сифилис, поражение сердца и лучевая болезнь фигурируют чаще всего). Похудание, изменившийся цвет лица якобы, несомненно, говорят о раке; пятна на коже — о сифилисе; хрупкость волос — о лучевой болезни.
Подобный бред ставят иногда особняком от других форм паранойяльного бреда. Однако своеобразная переоценка собственной личности и некая общая с идеями преследования подоплека здесь также присутствуют. К своей мнимой болезни требуют особого, отличающегося от всех других больных внимания со стороны врачей и персонала. Довольно рано и все более явно начинает проявляться недовольство лечением и врачами, которые обвиняются в злостном пренебрежении, халатности, а то и прямо в злоумышленном намерении причинить неправильным лечением непоправимый вред.
Дифференциальный диагноз может представлять известные трудности у взрослых из-за сходства с декомпенсацией паранойяльной психопатии, с паранойяльным развитием личности. Но в подростковом возрасте эти формы нарушений практически не встречаются. Как указывалось, паранойяльная психопатия формируется, а паранойяльное развитие начинается обычно в возрасте 30—40 лет.
Паранойяльные дебюты от нескольких месяцев до 1—2 лет трансформируются в параноидный синдром.