Другое интересное нововведение ДСМ-III, которое должно было бы рассеять терминологическое недоразумение, представленное в 10-й главе, — это введение категории, именуемой «Диссоциативные расстройства», «основная характеристика которых — это внезапное и преходящее нарушение нормальных функций включения сознания, тождественности двигательного поведения». Описанные проявления соответствуют психическим расстройствам при истерии.

К тому же, они закодированы номером 300, который в МКБ-9 соответствует невротическим расстройствам, среди которых истерия обозначена кодом 300.1.

Однако, ДСМ-III, отказавшись от этих обозначений, распределила соответствующие расстройства между несколькими новыми категориями. То, что эти расстройства квалифицируются как диссоциативные, вначале удивляет, так как психическая диссоциация была постепенно полностью ассимилирована в «шпальтунг» (расщепление), рассматривавшееся E. Bleuler как один из основных симптомов группы шизофрении, до такой степени, что диссоциативный психоз превратился во французском языке в синоним шизофренического психоза.

Но диссоциация представляет здесь патологический механизм, который P. Janet описал в 1889 г. при истерии, основной признак которого, по его словам, — это «формирование в сознании двух групп явлений: одна, представляющая собой обыкновенную личность, и вторая, способная к подразделению, образующая ненормальную личность, отличную от первой, полностью ею игнорируемая».

Freud сделает из этой истерической диссоциации вытеснение в бессознательное /88/.

Совершив неожиданный экскурс в область нетеоретической классификации психических расстройств, мы вернулись к самым истокам психоанализа, делавшего еще первые шаги в теоретическом плане, но, будучи приложенным Bleuler к «деменции прекокс» Kraepelin, вызвавшего появление шизофрении.

Не является ли ее история историей вечного вращения?