едакционная коллегия: В. М. Банщиков, В. Я. Гиндикин, Н. М. Жариков, 3. Н. Серебрякова. ‹‹Диагностический семинар, 1966››

Психическое состояние (по данным истории болезни):

отделении бесцельно ходит по коридору или сидит неподвижно в одной позе, опустив голову, глядя в одну точку. Часто лежит в постели, закрыв лицо руками. Насторожена, подозрительна. Неохотно идет в кабинет врача. Неожиданно порывается уйти из кабинета. Неряшлива, волосы не причесаны. Сидит во время беседы неподвижно, глядя в сторону. Временами смотрит на врача и чему-то смеется, Часто застывает в одной позе. Малодоступна. На задаваемые вопросы молча продолжает смотреть в одну сторону или однообразно повторяет - «отпустите меня». Говорит, что она дрянь, подлая, плохая. Винит себя в том, что она отдалилась от всех, не может ни с кем дружить. Неожиданно закрывает лицо руками и плаксивым голосом говорит - «Я не могу, я хорошая, чистая, а меня все разыгрывают, превратили в дуру. Мне надоело, я не хочу». Замолкает и неподвижно смотрит в одну сторону, чему-то улыбается. Затем снова отрывочно и непоследовательно начинает что-то говорить. Считает, что ее травят, что вокруг нее шантаж, делаются подлоги, все время что-то разыгрывается, все над ней смеются, следят за ней, вокруг нее сомкнулся круг, «все свалили на нее», она не может выбраться из этого круга.

Говорит, что она мертвая, что у нее нет сердца, так как его вытравили, нет головы. Вообще у нее все чужое, нет мыслей в голове, она бесчувственная, ее ничто не трогает, все безразлично. Требует, чтобы ее выписали домой. Лечилась инсулином до 100 единично гипогликемии не было. Стала лишь несколько спокойнее. По требованию родных была выписана домой спустя 4 месяца.

Первое время держалась дома правильно, немного помогала матери по хозяйству, читала, вязала, вышивала. Временами разговаривала сама с собой, чему-то смеялась. Уединялась, в общих разговорах участия не принимала. Затем стала груба с матерью, обвиняла ее в сплетнях, в доносах на нее. Порою была агрессивна по отношению к матери. Уходила в лес и подолгу пропадала там. Перессорилась с подругами, считала, что они завидуют ей и поэтому устраивали ей различные козни. Казалось, что за ней следят, была крайне настороженной и подозрительной. В таком состоянии через 6 месяцев после выписки, в октябре 1952 г. вновь поступила в больницу им. П. Б. Ганнушкина.