Анализ особенностей познавательной деятельности при шизофрении, закономерное формирование ее диссоциированного характера — снижение социальной регуляции при относительной сохранности операционного аспекта — подводят нас к рассмотрению ведущих компонентов в структуре психологического синдрома шизофренического дефекта. /С ним следует отнести недостаточность социальной направленности личности и снижение социальной регуляции деятельности, обусловленных снижением потребности в общении. Эти категории, на наш взгляд, наиболее адекватно раскрывают основное психологическое содержание клинического понятия аутизм.
Социальная направленность человека заключается в первую очередь в готовности к взаимодействию с другими, которая реализуется в его поведении, общении, в совместной деятельности. Потребность в общении проявляется в активном поиске контактов с другими людьми.
В психологии принято различать две основные функции общения и соответственно две его формы: 1) личностное «неофициальное» общение, направленное на удовлетворение духовной потребности человека в другом человеке; 2) «официальное», деловое общение, направленное на осуществление совместной деятельности [43; 100 и др.].
В личностном общении основную регуляторную функцию осуществляет эмоциональный компонент, в совместной деятельности наряду с эмоционально-волевой регуляцией существенна роль когнитивного компонента общения. Тем общим, что объединяет разные формы общения, является процесс взаимодействия людей друг с другом.
Дефицит потребности в общении, снижение его активности значительно затрудняет развитие других сторон психики, необходимых для общения, социально-перцептивных способностей (восприятие мимики, поз), развитие выразительных движений и в выразительности речи и т. д., которые относятся к необходимым предпосылкам и средствам общения. Нарушение общения является и непосредственной причиной недостаточности развития психических процессов, свойств личности и способностей, необходимых для общения, и следствием этой недостаточности.
Исследования нарушения общения при шизофрении направлены в первую очередь на анализ его предпосылок: когнитивного аспекта общения (социальной перцепции, социальной компетенции), а также социальных способностей и умений.
Исследования социальной перцепции у больных шизофренией представлены достаточно широко. Особенностью методического приема, примененного в ряде исследований, явилось то, что испытуемые самой инструкцией были ориентированы на восприятие и оценку мимики, эмоциональных состояний, поз, интонаций и т. д. Учитывалась адекватность этих оценок. К этой группе можно отнести серию экспериментов с использованием методики аудиторского анализа [11]. Результаты исследования показали, что больные шизофренией способны правильно понимать эмоциональное значение отдельных экспрессивных признаков, что свидетельствует об их потенциальной возможности адекватно воспринимать эмоциональные воздействия. Сходные результаты были получены в исследовании восприятия речевой и мимической экспрессии у больных шизофренией. Испытуемые при прослушивании записи эмоционально окрашенного голоса должны были выбрать из предложенного набора фотографий ту, на которой выражение лица в наибольшей степени соответствовало бы эмоциональному состоянию диктора. Результаты исследования группы больных шизофренией не отличались от результатов здоровых.
Вместе с тем многими исследователями подчеркивается снижение точности распознавания эмоций у больных шизофренией [180]. Больным хронической шизофренией предъявлялись фотографии с изображением восьми разных эмоций. Больные были значимо менее точны, чем здоровые испытуемые, в восприятии всех эмоций, кроме эмоций удовольствия. Те же задания использовали и другие авторы [244] при исследовании трех возрастных групп больных шизофренией (8—12, 13—19, 20—50 лет). Все взрослые больные были хроники с плохим преморбидом. Шизофреники были менее точны, чем здоровые, в распознавании эмоций по всем трем возрастным группам. Взрослые больные дали более низкие показатели, чем дети. Снижение способности больных шизофренией к адекватной оценке мимики отмечено и в других исследованиях [219; 242]. Обнаружено также снижение способности больных шизофренией к опознанию эмоциональных состояний по голосу к распознаванию эмоциональных состояний по позе.
Противоречивость фактов, полученных в разных исследованиях, по-видимому, объясняется как разнородностью клинических групп, включенных в эксперимент, так и различиями в экспериментальных условиях: разной сложностью стимульного материала и т. д. Из приведенных фактов следует, что трудности в распознавании эмоциональных стимулов в первую очередь испытывают хронические больные шизофренией.
Более однозначные результаты были получены в исследованиях с использованием методик «открытого типа», предоставляющих испытуемым возможность самостоятельно выбирать основания для распознавания социальных объектов. Ряд исследователей [187] предлагали больным шизофренией с нарушениями мышления, больным шизофренией без нарушений мышления и непсихиатрическим пациентам расклассифицировать девять схематических изображений человеческих лиц и девять абстрактных схематических изображений. Первая группа больных шизофренией хуже классифицировала лица, а две другие группы лучше классифицировали лица, чем абстрактные изображения.
В исследовании И. Г. Беспалько [13, 14] больные шизофренией выполняли роль экспертов по оценке выражения лиц. При этом они реже, чем здоровые, ориентировались на эмоциональные признаки и чаще — на формальные особенности изображений.
В исследованиях, выполненных в лаборатории патопсихологии ВНЦПЗ АМН СССР [163], особенность методического подхода заключалась в создании неопределенной ситуации со многими возможными вариантами решений. Исследовались особенности классификации изображений человеческих лиц и восприятия межличностных взаимодействий больными шизофренией с относительно благоприятным течением заболевания. Полученные результаты подтвердили исходную гипотезу о снижении ориентировки больных на социально значимые признаки, учет и оценка которых являются необходимым условием общения.
Были обнаружены также значительное снижение у больных шизофренией точности и дифференцированности восприятия взаимодействий между людьми, нарушение восприятия интеракционной стороны общения, уменьшение направленности на описание эмоциональных состояний персонажей. Для больных с чертами негрубого дефекта была характерна выраженность этих изменений в отношении восприятия собственных взаимодействий, в то время как для больных с выраженным дефектом эти изменения распространялись и на восприятие взаимодействия между другими людьми [152].
Подводя итог исследованиям, направленным на анализ социальной перцепции больных шизофренией, можно констатировать, с одной стороны, принципиальную способность больных с нерезко выраженным дефектом к адекватному восприятию распознавания социальных признаков и эмоциональных состояний. Вместе с тем у больных шизофренией снижены направленность и ориентировка на эти признаки, что, безусловно, затрудняет установление адекватных отношений с другими людьми, поскольку нормальное общение помимо обмена речевой информацией необходимо предполагает учет эмоционального состояния, нюансов настроения собеседника, проявляющихся в мимике, жестах, позе, интонации и т. д.
Большое место среди работ, направленных на изучение коммуникативных способностей больных шизофренией, занимают многочисленные исследования особенностей их речи [231; 218; 215]. Не останавливаясь на анализе конкретных исследований, можно сказать, что речевые особенности больных шизофренией не могут быть определены как неспособность понять или употреблять речь, скорее, они могут быть объяснены дефицитом таких умений, как самоконтроль и речевое прогнозирование, как невыразительность и монотонность речи, недостаточная эмоциональная окраска речевых высказываний. Эта недостаточность присуща не всем больным шизофренией и обнаруживается не всегда.
О снижении коммуникативных способностей и умений у больных шизофренией косвенно могут свидетельствовать трудности, которые они испытывают при решении проблем, связанных с анализом межперсональных отношений.
Исследовали больных шизофренией женщин с плохим преморбидом, с хорошим преморбидом и группу психически здоровых женщин. Им предлагалось дать двенадцать личностных характеристик, различающих людей, которые им нравятся, и людей, которые им не нравятся. Больные с плохим преморбидом могли разделить эти две группы лишь по двум признакам, больные с хорошим преморбидом не отличались по этим показателям от здоровых. Дж. Платт и Д. Спивак [220] исследовали способность больных шизофренией к генерированию идей и принятию оптимальных решений в интерперсональных проблемных ситуациях. Результаты показали, что больные предлагают меньше вариантов решений, чем здоровые. Наиболее низкие результаты показали больные шизофренией с плохим преморбидом. Была обнаружена связь между уровнем психической патологии, измеряемой с помощью IQ, и способностью к решению межперсональных проблем. Не продолжая дальше списка этих исследований, можно заключить, что больные шизофренией имеют по сравнению со здоровыми менее сложные и менее дифференцирующие личностные конструкты (параметры для сравнения людей и событий между собой — по Келли) [198] и меньшую способность к генерированию и эффективному решению межперсональных проблем. Этот дефицит характеризует прежде всего некоторые группы больных шизофренией: хронических больных, больных с нарушениями мышления и больных с плохим преморбидом.
Таким образом, многочисленные экспериментальные исследования, часть из которых была здесь упомянута, свидетельствуют более прямо или косвенно о существенном дефиците у больных шизофренией ряда коммуникативных способностей и умений, обеспечивающих успешное общение с другими людьми.
Другой большой круг исследований касается проявлений нарушения общения в поведении больных шизофренией. К этому кругу можно отнести целый ряд работ, прежде всего американских авторов, имеющих социально-психологическую направленность. В этих исследованиях нарушение общения рассматривается в непосредственной связи с нарушением интерперсонального поведения и снижением социальной адаптации. В них широко используются методы непосредственного наблюдения за поведением больных, психометрические и социометрические методы (опросники, шкалы и т. д.). Рядом авторов отмечается снижение частоты общения у больных шизофренией по сравнению с контрольными группами лиц. Больные шизофренией обнаруживают меньшую подверженность социальному подкреплению и социальным оценкам. В ряде исследований выявилось предпочтение больными шизофренией изоляции и избегания общения.
Для анализа межперсонального функционирования была предложена теоретическая модель межперсональных умений [245], согласно которой предполагается, что адекватная межперсональная реакция должна быть результатом: 1) точного восприятия интерперсонального стимула, 2) оценочного процесса отбора соответствующей реакции, 3) доведения реакции до степени максимального достижения цели общения. Предложенная модель использовалась для анализа данных, имеющихся в литературе, которые рассматривались под углом зрения трех составляющих модели интерперсональных умений. Во всех трех аспектах больные шизофренией обнаруживали дефицит по сравнению со здоровыми и нешизофреническими пациентами. Указанные три аспекта межперсонального функционирования, как правило, изучались изолированно друг от друга. Об этом свидетельствует и проведенный выше анализ исследований, посвященных проблеме патологии общения при шизофрении.
Целостную картину особенностей социального поведения и общения больных шизофренией, включающую и социально-перцептивный, и регуляторный, и поведенческий компоненты, можно получить при анализе реальной деятельности, живого взаимодействия в ситуации совместной деятельности.
Специфический характер протекания психических процессов в условиях реального взаимодействия по сравнению с индивидуальной деятельностью подчеркнут в целом ряде психологических исследований [81; 102; 83].
В условиях совместной деятельности общение выступает не только как предмет изучения, но и как методологический принцип, позволяющий проанализировать специфику протекания психических процессов в этих условиях и выявить ряд специфических свойств личности, необходимых для успешного осуществления и достижения цели совместной деятельности.